«Что мне делать, я переболела серьёзной болезнью, очень трудно работать, инвалидность не даёт. Как Церковь может помочь?»

Ну Церковь может помочь всячески. Ну, например, у нас на приходе мы собрали базу данных тех врачей, которые ходят в наш храм. Их оказалось 80 человек. Когда кто-то заболел, мы называем диагноз, и среди наших врачей находим, «что посоветуешь», чтоб уже так не формально человеку помочь, организовать какое-то исследование, вот. Как помочь – это по мере возможности. Тут же не сказано. Серьёзная болезнь. Не понятно, зубы человек потерял, ногу, зрение. Слепой можно диск с Евангелием подарить, она вставила и слушает Священное Писание, необязательно ей чтеца приставлять, с современным уровнем техники очень можно помочь. Например, если тяжело ходить, кого-то из прихожан можем попросить раз в месяц привозить в храм. Или у нас в храме ещё несколько инвалидных колясок есть, например. Даём колясочку, и в храм привозим. Пожалуйста, помолись, причастись. Да как угодно можно помогать.

Ну вот, такие вопросы, если кто хочет устно, милости просим...

– Я задумал сделать обучающую литургию, вот. Как это возможно совершить? Можно вообще так сделать, чтобы с открытыми Царскими Вратами, и объяснять по ходу литургии всё, что совершается? Вот я уже давно задумал и как бы хочу и у Владыки благословения попросить, и вот как вот это лучше совершить?

– Понимаете, литургия – это таинство. Поэтому превращать литургию в урок – это, конечно, неправильно. Лучше сделать так, мне кажется, передаю свой опыт. Когда я начинал воскресную школу уже на излёте советской власти, уже Горбачёв был, я просто брал лист ватмана и перед литургией детям говорил, из каких частей она состоит, с чего начинается часть, чем заканчивается, чтоб они узнали, и объяснял. А потом уже, когда литургия совершалась, они, помня эту нарисованную схему, узнавали, как идёт литургия. Таким образом. А литургию всё-таки не стоит прерывать. Ну, представьте себе, Вы пришли на концерт, допустим, играют 40-ю симфонию Моцарта, а тут рядом стоит искусствовед и останавливает оркестр и говорит: «Так, а вот сейчас будет вот такая часть, Моцарт там...» Не будет целостного впечатления. Вот, поэтому лучше это делать до. Потом, ведь существуют такие книжечки, брошюрки с изложением литургии, это очень хорошо. Тоже, может, полезно раздавать, и человек сам уже будет следить. Очень хорошо, если на приходе сделают какой-нибудь фильм, и уже там, в фильме можно прерывать, показывать, а батюшка будет комментировать. Но это они смотрят фильм, это не литургия. Вот тоже очень полезно, и можно будет раз в году каждому новому поколению воскресной школы показывать, и у нас ещё воскресные школы для взрослых есть, тоже можно использовать этот фильм как обучающий материал. Я бы вот посоветовал так.

«Как Вы относитесь к получению новых паспортов и карточек?»

Это мой любимый вопрос. Он мне надоел до смерти. Понимаете, отношусь точно так же, как к выпавшему снегу сегодня с утра в Царицине. Выпал – ну и выпал. Ни одна душа никогда не минует этого процесса. Если государство решит менять паспорта, никто от этого не увернётся. В противном случае работы у тебя не будет, пенсии у тебя не будет, из квартиры тебя выселят, потому что как ты будешь платить? И так далее. В поликлинику ты не запишешься, потому что паспорта нет. И так далее и так далее. Я не знаю, чего его бояться, этого паспорта, я не понимаю. Когда придёт гражданин антихрист, что вы думаете, он паспорта что ли отменит? Может быть, и отменит. Но это он будет решать. Гражданин антихрист будет пользоваться всем тем, что накопит человечество к этому времени. Он будет пользоваться и Интернет, и всеми базами данных, и всеми видами транспорта, которые будут. Он будет ездить и на автомобилях, и на самолётах, и так далее, и так далее. Когда люди изобрели велосипед и когда в Средней Азии его впервые увидели, люди говорили: «шайтан арба!».

Не паспорта надо бояться, а греха. Греха надо бояться. Христианин может бояться только двух вещей: греха и Бога. Нигде не написано, что нужно бояться антихриста с его паспортами. Это злостное суеверие. Поэтому я отношусь к этому как к злостному суеверию. Но наше священноначалие, учитывая слабость ума определённой нашей паствы, определённой очень небольшой её части, просит наших законодателей, Государственную Думу, Федеральное Собрание о том, чтобы разрешили тем людям, которые при слове «электронный паспорт» теряют сон, оставить бумажный.

«К сожалению, в России на грани угасания ещё одна традиция – кормления грудью детей, в том числе и в многодетных семьях. А кормление грудью не только лучший старт в физическом развитии, но и в духовном. Предлагаю 25 января на всех приходах прославлять икону Божией Матери Млекопитательница с соответствующей проповедью священника. Считаю это очень важным».

Ну правильно Танечка считает, вот более того, я считаю, что к груди должны ребёнка приносить матери сразу после родов, потому что наиважнейший продукт – это молозивное молоко. Если ребёночек грудь матери получает в ближайшие секунды после родов, он тогда уже не болеет диатезом. Это научный факт. Потому что молозиво чрезвычайно богато всякими ферментами, которые спасают в дальнейшем от диатеза и укрепляют иммунную систему. Так что она доктор, эта Танечка, и всё правильно говорит.

«Расскажите пожалуйста, в чём секрет силы проповеди».

В тренировке. Я когда начинал проповедовать, проповедовал, как Владыка давеча сказал, за каждым богослужением, включая и отпевание, и венчание, и всегда готовился. Сначала письменно, потом набрасывал схему. А теперь готовлюсь к проповеди, когда иду от престола к амвону. Вот в этот период прогулки этой я обдумываю проповедь, уже так натренировался. Вот в этом сила проповеди. Ну и конечно, очень помогают те книжки, которые в молодости прочитал.

– Пока молодые, читайте

– Да, вот это очень важно. Потому что иногда молодёжь говорит: вот, некогда читать. Нет, должна быть вот эта база. Нужно обязательно прочитать, я считаю, Лествицу, авву Дорофея, обязательно Варсонофия и Иоанна, обязательно нужно прочитать письма Амвросия Оптинского, Макария Оптинского очень полезно, обязательно Нила Сорского прочитать, очень хорошо прочитать отца Иоанна Кронштадтского. Вот. Ну и обязательно прочитать из Иоанна Златоуста, Симеона Нового Богослова, Иоанна Кассиана Римлянина. Вот такие фундаментальные вещи. Кто осилит ещё Добротолюбие, тоже весьма полезно. И пока ум молодой, всё это запомните и будете аккумулировать в своём уме, в сердце, и потом это очень пригодится и в проповеди, и в духовных беседах.

– Добрый день! Я бы хотел поделиться с Вами такой картиной, чтобы у вас о нас сложилось хорошее впечатление. У нас есть при Свято-Духовом монастыре уже действует в течение десяти лет организованный, я считаю, что новый, и может быть, неиспользованный метод проповеди. По благословению Владыки мы при монастыре организовали Зоологический сад, в нём на сегодняшний день насчитывается больше 40 видов животных, из них 10 животных, занесённых в Красную книгу Международного сообщества ЮНЕСКО. И даже в этом году, а год юбилейный природоохранный, нам дали такой сертификат, по которому уже наш сад уже будут называть не Зоологический сад, а малый зоопарк Европы. Во-первых, этот сад явился тонкой тропинкой, ведущей людей, а особенно детей, и здесь как раз-таки работа складывается такая, что мы работаем не только с детьми православными, а это приходят школьники и мусульмане, и протестанты, и вообще просто из неверующих семей. Но проводя с ними экскурсии, рассказывая о том, с кем мы разделяем на этой необъятной земле место, я как священнослужитель начинаю прибавлять ещё какие-то нравственные примеры из житий святых, которые имеют непосредственное отношение к животным. Например, Сергий Радонежский и видения его, Герасим Иорданский. То есть это явилось такой проповедью. И многие дети возвращаются в монастырь, приводя сюда уже своих родителей, например, на выходные. У нас организовано два больших праздника, которые мы проводим с молодёжью, с детьми. Опять же, направления такие, что это не только для верующих людей, это общее всё. Это Международный день защиты птиц, на Красную горку всегда у нас проходит после Пасхи, и 4 сентября – Международный день защиты природы и окружающей среды. В этом участвуют и ученики, и учителя, и прихожане нашего храма, и просто те, кто к нам приходит. То есть такой вот необыкновенный способ, который мы организовали, и он стал приносить уже плоды, то есть такая новая миссионерская ветвь.

– Мне эта идея нравится чрезвычайно. Я ещё когда был молодым, вообще дружил с Московским зоопарком, и у меня там среди животных были друзья. Любил очень гепарда, даже помню, как его звали – Чико. Хотя прошло уже 40 лет. В Московском зоопарке, не знаю, как сейчас, а тогда была выездная группа. И даже у меня есть одна прихожанка, которая до сих пор работает в Московском зоопарке, я её всё время спрашиваю, как там. Она со слонами возится. Понимаете, маленькие такие животные, слоны, она с ними занимается. И поэтому я считаю, что это гениальная идея, очень правильная. Но у нас довольно трудно в Москве это организовать. У нас в школе был живой уголок, пришла Санэпидемстанция, запретила. Понимаете, бороться с государством трудно. А так я целиком поддерживаю. А можно ещё сделать аквариум такой большой, где будет волжская рыба плавать, и можно будет посмотреть ребятам, как вот осётр там плавает. Это же красота непомерная! И конечно, они это никогда не забудут. Чико давно умер, а он живёт в моём сердце. Понимаете? Хотя я уже не ребёнком был. А для детей это чрезвычайно важно. Так что особенно редкие животные. Батюшка, это лишний повод для проповеди. Я считаю, что всё совершенно правильно, и тут чем больше фантазии, тем лучше. Хоть космический корабль постройте из фанеры. Знаете как детям будет интересно! Всё что угодно. Ведь тут у меня спрашивают:

«Расскажите, пожалуйста, о социальной деятельности».

Вот я никакую социальную деятельность сам не организовывал, кроме своего мультиблога, потому что я видел, что всякие электронные вещи развиваются, и думаю: надо это тоже использовать для проповеди, и это организовал, сейчас он уже развился у нас, у меня паства возникла электронная по всему миру, начиная от Канады и заканчивая Новой Зеландией. Тысячи человек, весь русскоязычный мир его посещает, и получается как огромный храм, больше, чем Храм Христа Спасителя, набит народом. И из них получается такая электронная паства. Единственное что, я не могу их собрать, чтобы причастить всех вместе. Но каждый в своём приходе в Панаме, или в Австралии, или в Париже, в Неаполе, они все причащаются. Ну и россияне, и кто на Украине живёт, в Белоруссии. Очень эффективно оказалось. В чём социальная деятельность? Ну появляется человек, допустим, специалист в какой-то области. Ну, например, керамика. Я ему предоставляю возможность сделать кружок. И вот возникает. Пришли там двое парней, говорят: мы хотим для наших детей школу организовать, потому что не хочется водить детей в светскую школу. Ну давайте организовывайте, помогу, чем могу. Помогли, сейчас школа существует уже четверть века, дети поступают в лучшие вузы. Единственная из православных школ в Москве, которая имеет аккредитацию от государства. Они и на олимпиадах, сейчас вообще первое место во Всероссийской олимпиаде получили. Так что это само, люди, это не отец Димитрий делает. Что может один человек? Я только даю возможность людям применить то, что у них есть. Если ты редактор, давай сделаем издательство. Возникло издательство. Если ты поэт, давай сделаем радиостанцию. Вот, возникла радиостанция. Появился дизайнер, я говорю: ну давай телевизионную студию сделаем. Сейчас мы делаем телевизионную интернет-студию. И так далее. Вот появляется человек, и вокруг него, как вокруг оси, накручиваем и создаём. Появляются какие-то идеи... Вот театр у нас есть драматический на приходе. Я что ли его организовал? Да я там только хожу на спектакли. Всё ребята сами. А моя задача какая? Построить им зрительный зал, он же и спортивный, он же и для бальных танцев, и балы мы там устраиваем, и разные собрания, когда нужно там человек пятьсот усадить, и так далее. Только дать возможность. И вот, настоятель на приходе, он должен людей таких творческих увидеть и дать им возможность, и они с радостью будут. Так же вот у нас архитектору дали мастерскую, помещение, сколько он нам нарисовал всяких проектов, мы всё это построили. Но любой архитектор, он может только мечтать, чтоб ему дали мастерскую, дали возможность строить. И он за маленькое жалование, да на такие проекты – реставрация храма, строительство нового храма – всё делает, ему в сладость, в радость, и нам то же самое. И так вот во всём. Социальная деятельность, если я буду перечислять всё, я половину забуду даже.

«Чем стоит руководствоваться в размышлении прихожанина причащаться каждое воскресенье и чаще? Возможны ли какие-нибудь послабления в подготовке к принятию Святых Таин при такой практике?»

Очень правильный, хороший, очень современный вопрос. Митрополит Иннокентий Попов-Вениаминов Московский в своей книге про Царствие Божие говорил: «Кто не стремится к Причастию, тот не любит Иисуса Христа». Первой заботой и желанием каждого христианина должно быть причаститься Святых Христовых Таин. Как священник должен жаждать служить, не просто там в алтаре отстоять, а он должен стремиться литургисать, так и христианин должен стремиться к Причастию. Поэтому причащаться по воскресеньям – это для христианина нормально. Ну как, воскресенье, а я не причащаюсь? Тогда что я делаю? Вся Церковь собирается по воскресеньям в храм, молятся, все причащаются, и духовенство тоже. А я что? Ковыряю в носу или смотрю телевизор? Это смешно. Поэтому каждый христианин должен к этому стремиться. Спрашивает – послабления можно? Ну, конечно, можно. Если христианин все четыре поста постится, среду и пяток постится, в субботу ему достаточно мяса не есть, и пусть на здоровье причащается. Так что естественно. Или, допустим, ещё два дня человек желает причаститься. Правило тоже можно ему некоторым образом сократить, не все каноны читать, достаточно только ко Святому Причащению. То есть всё надо делать разумно.

– Детям тоже?

– Детям само собой. Если мы детей перегрузим правилами, мы их только отвратим. Мы своих сирот приводим на всенощную, приводим их только вот на «Господи, воззвах», потом полиелей, на помазание, и они уходят. Потому что они не могут три с половиной часа молиться, особенно если лития. Для деток должно быть поменьше. На литургии тоже они приходят к третьему антифону, евхаристический канон, Причастие, и идут с Богом. Крест у нас всегда лежит, прикладываются. У нас в храме священник не даёт крест, потому что полторы тысячи человек, ну-ка... Значит, сам аккуратненько приложился, может, тебе пораньше надо. И всё.

Так.

«Как наполнить церковь мужчинами, чтобы она была не только женской?»

Ну как? Очень просто, отец Сергий. Покупаешь шестизарядный карабин, ловишь мужика на остановке автобуса, ставишь ему между лопаток и говоришь: «Идёшь в церковь» – вот уже один есть. И так если 365 раз повторить, у тебя будет 365 мужчин. Ну это наивный вопрос. Поэтому нужно миссионерствовать, нужно проповедовать, нужно с мужиками разговаривать. Мужик русский, он скромный и робкий, и нужно с ним задружиться. Нужно, хотя бы из тех, кто при храме работает, нужно в них растопить этот страх, нужно как детей, почаще обнимать, целовать, может быть, даже с ними пообедать. И: «Ты уже давно не причащался, давай я тебя научу, что надо, вот молитвы ко Святому Причащению, вот ты прочти, ну если тебе тяжело вот эти длинные читать, вот ты эти короткие, я тебе отметил карандашиком, ты прочти, попостись». Всё ему разжевать, в рот положить. И он будет ходить. Нужно за каждого человека бороться. Нужно им заниматься, тогда он почувствует эту заботу, что священник в нём заинтересован, и он будет ответственность иметь.

Слушаю Вас!

– Проблема причащения детей. У нас сейчас много приносят и причащают, но мы редко говорим родителям, что причащая детей, а сами отставая в стороне, родители провоцируют страшную ломку. Складывается ложное впечатление, что причастие – это атрибут детства. Вот мама с папой, они остались, родители не причащаются, а вот ты...

– Батюшка, а зачем Вы так делаете? Зачем же бомбу подкладывать?

– Вот. Нет, я просто...

– Конечно, должен причащаться папа, потом мама, потом грудной ребёночек, потом все остальные отроки. Ну а как же?

– Потому что часто одних детей приводят, а взрослые в стороне.

– Ну это же дело священника.

– Научить надо, как себя вести.

– Научить. Конечно. А то вот, у меня был такой случай. Я ещё был совсем молодым священником, и в той деревне, в которой мы жили, жило много моих родственников, они все многодетные. И вот, я как-то иду, и дети вкопанный на улице стол используют как дом, играют в дочки-матери. И одна девочка, которая играет маму, говорит: «Так, мы пойдём в храм». А я там такую часовенку сделал, я их там причащал запасными дарами в отпускной период, они туда ходили, там молились, пели там что-то. Один раз я даже их застукал, они хотели куклу крестить. Я говорю: «Крещение — Таинство. Играть в это нельзя». А так всё, налили воды в таз, играли в церковь. Ну и вот, значит, все идут, а один мальчик сидит. Я говорю: «А ты что в церковь не пошёл» – «А я папа, а папа в церковь не ходит». Представляете? Вот эта бомба уже в голове.

Конечно, священник должен растопить, должен сказать. Что вы делаете? Вы бомбу подкладываете. Конечно, нужно обязательно изъяснять, это наша с вами служба, не говоря работа.

«Я сын священника, мой отец пришёл к вере только к 20-ти годам. Когда Вы пришли к вере?...»

Никогда. Я родился верующим. У меня не было периода обращения к Богу, я первый раз молился, находясь ещё в детском саду. Меня там обижал один мальчик, который постарше, звали его Генка Маслов. Я вышел во двор нашего детского садика и обратился к небу, сказал: «Господи, Ты мне помоги». И Господь мне помог.

– Он умер?

– Нет, слава Тебе, Господи, остался жив, но как-то он после этого уже ни разу меня не обижал. Вот, поэтому, я не знаю даже, как себя чувствует атеист или неверующий. Вот некоторые ищут Бога. Я такой родился.

«...Повлияли родители или нет...»

Ну я думаю, наверно, повлияли.

«...на выбор стать не только священником, но и миссионером?»

Понимаете, какое дело, был у нас такой в России человек, звали его Горбачёв, и говоря по-горбачёвски по поводу того, что священник не является миссионером, можно сказать: это нонсенс. Каждый священник должен быть миссионером.

«Имеет ли право священник причастить желающего без исповеди, зная человека?»

Ну разумеется. Понимаете, исповедь и Причастие – это два разных священнодействия, и необязательно одно предваряет другое. Если человек желает исповедоваться, конечно, надо его обязательно исповедовать. Или давно не исповедовался, больше недели, месяц, это уж, конечно, надо ему предложить. А так, если ты знаешь человека, он недавно причащался, и он хочет причаститься, а почему обязательно надо его на исповедь? А что он скажет? Ну опять, что и всегда: рассеянный на молитве, осуждал мысленно, сырник съел, а он оказался со сметаной. Мы эти тексты все знаем.

«Почему мы не имеем права открыто говорить о вере на уроках ОПК...»

Почему? Имеем. Просто надо делать это так, чтобы комар, а их там много летает в школе, таких ядовитых, не подточил носа.

«...когда христианство есть наша религия, религия нашей страны?»

Нет, это не религия нашей страны. Это религия тех людей, которые уверовали во Христа. А большинство населения нашей страны совершенно индифферентно. В них вера спит, как вулкан. Придёт время, если они обратятся, конечно, они придут в православную церковь. А те, у кого из них дедушка, прадедушка были мусульмане, придут в мечеть. Это понятное дело. Это же не все, кто носит фамилию Исамбаев, обязательно должны быть мусульманинами. Нет совсем. Но так вот устроена душа человека.

«На уроках ОПК мы говорили о православии как о культуре и не более»

Что такое ОПК? Основы православной культуры. Что является основой православной культуры? Основой является Святое Евангелие, и уже на основе Евангелия возникла Церковь, и плоды жизнедеятельности Церкви в нашем мире – возникла христианская культура с её храмами, иконами, священнодействием, ювелирным делом, и так далее, и так далее, и так далее.

– Похоронным.

– Конечно. Это тоже часть христианской культуры. Раньше же сжигали, а теперь христиане стремятся к тому, чтобы их похоронили.

«Всегда всей семьёй соборовались каждый год, а не так давно сказали, что Соборование – для тяжко больных людей. Так ли это?»

«Сказали». Ну пусть сказали, у каждого может быть своё мнение. Но дело в том, что каждый человек через некоторое время умрёт, поэтому все мы тяжело больные. Поэтому раз в году рекомендуем собороваться. Вот тут совсем недавно, в феврале, звонит мне один генерал, по старой памяти мне многие звонят. Говорит: «Жена умерла». Я спрашиваю: «Что ж с ней?». А недавно, пять лет назад, у неё ещё сын умер. Он один сейчас остался. Зам. министра обороны, очень важный генерал. «Вот, отец Димитрий, помогите организовать похороны, отпеть, вот». Я во всём помог. Сколько она времени болела? Десять дней. Какое у неё было заболевание? Рак. Она жила и не знала, что у неё рак. Когда обнаружили, оказалось, четвёртая стадия. После обнаружения прожила десять дней. Так что никто не знает, чем он болен и когда он умрёт. Поэтому раз в году обязательно надо пособороваться. Кто не хочет собороваться – да не надо.

«Как объяснить другим людям, для чего это нужно?»

Вот я объяснил.

«Очень часто попадаются люди, которые постоянно задают вопросы по поводу моей веры, пытаются спорить, что-то мне доказывать, усомнить меня в моей вере. Порой я даже не знаю, что им отвечать. Уклоняться от ответа? Среди людей, задающих мне такие вопросы, есть и близкие, поэтому мне жаль, что я не могу им помочь».

Тут жалеть не надо. Надо всегда различать людей, которые спрашивают. Христос, Сам Господь наш и Учитель, не всем отвечал на вопросы. И совсем не всегда. Поэтому если вы видите в человеке желание что-то узнать, то, как апостол говорит, мы должны дать отчёт о нашем уповании (см. 1 Пет. 3, 15). А если мы видим, что человек спрашивает с целью нас уязвить, с целью нас смутить, улыбайтесь молча, глядя им в переносицу. Раз промолчите, два, уверяю вас, третий раз он вас никогда не спросит. Улыбайся, молчи и смотри. Всё. Почему обязательно нужно отвечать, мы свободные люди. Хочу отвечаю, не хочу – не отвечаю.

«У нас нет в приходе медицины. Что же делать?»

Света, не знаю. Надо включать голову.

«Отец Георгий Кочетков эксплуатирует в своей деятельности идею восстановления древней практики оглашения. Вопрос. А насколько, на Ваш взгляд, это вообще возможно в современных условиях?»

У нас в Москве тоже пришёл такой рескрипт от Святейшего Патриарха, для того чтобы мы, прежде чем человека крестить, проводили с ним оглашение. А я на своём приходе это оглашение уже совершаю 25 лет. Мы взрослых людей не крестим. А теперь добавили к этому ещё и крёстных, и родителей, которые пришли с младенцем, чтобы их научить каким-то основам веры, хотя бы понятиям. Потому что люди даже не знают. Я это очень положительно воспринимаю. Потому что я являюсь священником 36 лет, и первые 15 лет я крестил, и всегда задавал вопрос: «Зачем ты крестишься?» и ни разу не получил ответ. Спрашивал: «Зачем вы крестите своего ребёнка?». Ответ всегда один: «Мы все крещёные». Я всегда говорю: «Ну а как же, вот Гитлер был крещёный, Ленин был крещёный». Ты хочешь быть как Гитлер и Ленин что ли? Почему, если все крещёные, то и ты должен быть? Что в этом тебе крещении? Вот надо этому хотя бы научить. Что такое крещение? С какой целью оно совершается, членом чего ты теперь станешь после крещения. Что крещение совершается только в покаянии.

«Как и о чём общаться с детьми в школах, например, чтобы их не оттолкнуть от Церкви в случае педагогической неопытности священника?»

Педагогическая неопытность преодолевается очень просто, этот священник должен взять и начать заниматься с детьми, и сразу приобретёт опытность. Опытность, она от того, что нету опыта, а этот опыт нужно оживить.

«Как Вы относитесь к Алексею Ильичу Осипову?»

Очень люблю. Он мой учитель. Всегда, когда встречаю, обнимаю его, целую. Вообще, мы даже с ним как-то в Волге купались вместе, очень памятно, в Саратове, там было какое-то мероприятие, сейчас уже не помню. Ну тоже, он читал лекции какие-то, я... Даже, по-моему, пиво выпили. Да. Да, там что-то было... Ну, в общем, замечательно время провели. Это Владыка там нам устроил потом отдых на даче губернатора. Шикарнейшее место.

«Как проходило Ваше обучение в семинарии?»

Экстерном. За два года закончил семинарию.

«Чем отличается то духовное образование от нынешнего?»

Нынешнее я не знаю, я бываю в нашей семинарии, она мне как родная, но только от силы раз или два в году. Я попробовал там попреподавать по просьбе Владыки Евгения, но не справился. Всё-таки тяжело ездить в Сергиев Посад из Москвы. Попробовал один семестр только. Поэтому в каком состоянии там дело, не могу сказать.

«Что пожелаете нынешним семинаристам?»

Хорошо учиться, рукополагаться, и в бой, нам, старикам на смену.

«Какие уроки преподаются в Вашей воскресной школе?»

Чтение по-славянски, Священная история Ветхого и Нового Завета, иконопись, иконография, чтоб они, глядя на икону, знали сюжет, как называется икона, хотя бы основные иконы Богородичные и основных святых. Да, и ещё такие элементы церковного пения у нас, потому что некоторые детки из воскресной школы, которые имеют к этому вкус, ещё поют у нас литургию время от времени, несколько раз в году.

– Многие думают, а некоторые уверены, что духовное образование не столь важно. Почему? Потому что святые апостолы тоже были не просвещённые, а очень хорошо передавали веру. Им достаточно было хорошо помолиться. И можешь быть хорошим миссионером, священником и детям хорошо преподавать. Как Вы думаете, какая роль должна быть духовного образования в наше время?

– Тех людей, которые так думают и говорят, нужно тут же расстреливать в церковном зале. Если бы духовное образование было бы не важно, Господь бы не избрал бы великого Павла, который стал Его главным миссионером. Господь бы не послал всем апостолам, которые не знали грамоты, помощников, которые записали со слов Евангелие. Апостолы, которые не знали грамоту, организовали запись слов Христа Спасителя на современных носителях, на пергамине и папирусе, чтобы Евангелие дошло до нас. Это только для образованных людей. Причём, на каком языке – на греческом. А греческий язык – это был язык образованных людей Империи. Образование. Вообще, наша религия христианская, она книжная. Поэтому чрезвычайно высоко ценилась книга. Она стоила на вес золота. Ну представьте себе, что бы мы были без Евангелия? Что бы мы были без этих умниц – Василия, Григория и Иоанна, этих великих учителей и святителей Церкви? Что бы мы? Мы так бы и сидели в электронных паспортах, если б не было у нас великой христианской литературы, великих гениев человечества за 2000 лет. Это были самые образованные люди. Самые. И они жаждали знаний, они учились даже в языческих школах. Как потом Григорий говорил, чтобы всё это положить к ногам Христа. Все знания, которые к тому времени сложились. Они были энциклопедисты, они всё поставили на службу Церкви. Как, ну как можно без образования? Как без образования можно передать опыт святых отцов? Как?

– Помолившись Господу, говорят, коснёшься своей душой сразу, очень серьёзно помолившись, попросив.

– Нет, такой способ есть. Мы знаем пример Марии Египетской, которая была сами знаете кем, и понятно, женщины в то время никакого образования не имели, она Духом Святым знала всё писание. Нет проблем. Помолись, возьми Волгу перейди пешком на ту сторону по воде, как Мария Египетская, и будешь знать Священное Писание, если не утонешь. Поэтому если ты можешь молитвой горами двигать, тогда, конечно, не нужно, Дух Святый действительно может всему научить. Но этот дар... По воде за 2000 лет существования Церкви, как посуху, ходило меньше пяти человек: Иоанн Колов, потом вот Мария Египетская и ещё, по-моему, двое-трое святых, а христиан-то миллионы. Это не каждый может так помолиться.

– Батюшка, ещё один вопрос задать. Не правильно ли в воскресных школах ещё дисциплину ввести – преподавание русского языка? Потому что иногда смотришь: даже среди православных абсолютно безграмотная речь. Это было бы здорово, если бы православные отличались знанием русского языка и грамотно писали.

– Батюшка, Вы совершенно правы, до революции (в последние годы XIX века – начало XX) всё начальное образование было в руках Церкви, 80 тысяч церковно-приходских школ. Ну если б мы могли этого достичь, чтобы все детки были нашими, мы бы утроили наши усилия, чтобы всех воспитать в нашей вере. Пожалуйста, если у Вас есть возможность, да на здоровье. Я не против, чтоб Вы учили детей алгебре, геометрии, писать сочинения, химии. Прекрасно. Что в этом плохого? Есть химик в приходе – пусть урок химический будет, путь лекции читает, пусть у них по химии будет пять. Пусть потом профессора химии будут. Что в этом плохого?