Проповедь о памяти смертной и милости Божией (2020.04.11)

Празднуем событие из Cвященной Евангельской истории – Вход Господень в Иерусалим. Выглядело это шествие Его, восседающего на молодом осле, так: вокруг ликующая толпа, многие восторженные люди бросали под ноги недоумевающего животного свои одежды. Люди с надеждой воспринимали, что осёл наступает на эту одежду и тем самым освящает её, потому что на осле восседал Мессия, Спаситель. Вступающий в Иерусалим Царь был печален. Даже трудно представить, что Он ликовал вместе с этой толпой. Нам известно, почему. Потому что Он вступал на Свою казнь, которой Он, понятно, не заслужил. Для нас, советских людей, незаслуженная казнь – такая же обыденность, как смена солнца на снег. Подумаешь, невидаль. У нас осудили невинного, посадили, расстреляли, неважно. Важно не поймать виноватого, а важно, чтобы начальство было довольно. Вот в чём дело. Здесь тоже, Пилат чуть позже признает, что Он вообще ни в чём не виноват. И жена его ходатайствовала, просила что-либо сделать. Так в жизни бывает, что Господь многим людям устраивает экзамен. Экзамен на то, кем человек является сам по себе внутри себя, в душе своей. Что для него важно – внешнее или внутреннее? За счёт внешнего можно пострадать. Пострадать вообще можно как угодно, хоть на автобусной остановке. Пострадать ни за что. Очень часто человек предпочитает сделать вид, что у него всё в порядке, но за счёт своей души. Что-то очень важное из души уходит, когда возникает подлость. Совершишь подлый поступок, и ты уже подлец. Проходит две тысячи лет, как с Понтием Пилатом, а ты всё равно подлец. Даже независимо от того, знают люди, что ты подлец, или не знают. Сама совесть человеку говорит и на этом свете, и в будущем, что он подлец. Это состояние подлеца. Некоторые даже говорят: «Вот, человек бессовестный». Не бывает так. Бывает бессовестный по своим поступкам, потому что в них совесть не проглядывается. Но чтобы совесть не мучила человека, так не бывает. Поэтому бессовестным быть невыгодно. Это мучение на тысячи лет, даже навсегда, в вечность. Христос пришёл на землю, чтобы от этого всего, что именуется грехом, человека освободить. Чтобы человеку было легко. Чтобы радость его не зависела от эмоций, а зависела от чистой совести и спокойствия души. Когда у человека совесть спокойна, он радостен, ему бояться нечего. Святые отцы, которые жили до нас, и даже некоторые наши современники, учили, что бояться нужно только Бога и греха. И в Писании сказано: бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф. 10, 28). Это есть грех. Выхода оттуда нет. Читая Евангелие, молясь Богу, совершая дела христианские, мы умягчаем своё сердце и очищаем свою душу. Если совершаем. Если не совершаем, тогда жизнь наша зря. Мы подобны тем неразумным людям, которые, например, завидуют деньгам. Это вообще безумие. Деньги – это вещь настолько временная, что ещё ни один человек, имеющий много денег, не успевал ими за эту жизнь насытиться или приобрести нечто такое, что ему хочется. Это какие-то секунды – приобрёл, и на сердце стало тепло. Потом глянул, опять ничего, опять что-то надо покупать. Вот в таком кошмаре человек может жить.

Наша икона Боголюбская в течение трёх столетий спасала людей. Не она, конечно, икона не может никого спасти. Спасает Господь по молитвам людей перед иконой. Давно, с первого века, установлено, что молиться перед иконой проще. Как, допустим, одно дело вспоминать своего родного внучка, а другое дело – посмотреть на его фотографию. Это гораздо эффективней. Сморишь на него, и вот он здесь, у меня рядом. Такой любимый, невозможно, такой противный, но от этого ещё больше любимый. У Церкви огромный опыт молитв перед иконами, две тысячи лет. Молились со всем жаром души, особенно рязанцы. Они даже умолили владимирцев, чтобы Боголюбская икона по полгода гостила у них в Рязанской области и в самой Рязани, по сёлам её возили. От этого холера успокаивалась. Не знали люди ни о бактериях в те времена, ни тем более о вирусах, это вообще животное такое очень маленькое. Надежда только на Бога. А Бог никогда не посрамляет человека. Он, бывает, медлит. Опять же, для чего? Для чего появился сейчас этот вирус? Есть данные, что это творение рук человеческих. Возможно. Но даже если какие-то подлецы на земле что-то и делают, это всё равно попускается Богом. С какой целью? Надо посмотреть, что мы имеем в результате присутствия в такой массе этого маленького вируса, который питается людьми и даже домашними животными. Пока человек жив, он в нём живёт, когда человек умирает, он погибает вместе с ним. Это тоже интересно происходит. Он питается нами. А какая нам польза? От того, что в определённых людях появляется страх. Страх смерти. Страх смерти – это очень хорошая вещь. От страха смерти жизнь мысленно сокращается. Человек ставит себя на место того, кто лежит в гробу. Очень полезно каждому подумать о своём гробе. О том, что ты будешь делать там внутри, в гробу. Я имею в виду не твоё мяско, которое съел вирус, а твою душу, потому что она бессмертна. Душа даже сквозь крышку гроба видит тех, кто пришёл тебя хоронить. Это очень поучительно. Мы можем, если у нас такой страх, даже дальнейшую жизнь не планировать. Одна из самых серьёзных вещей всей нашей жизни – это смерть. Я за сорок лет, что рассказываю с амвонов о христианстве, знаю сотни тысяч случаев, когда смерть родного человека меняла совершенно бездумного человека, который при этом присутствовал. Сынок, внучок, муж, жена. Многие даже плачут, настолько у них сильное впечатление вызывает чужая смерть. Почему? Он мысленно примеривает её на свою душу. Жизнь становится серьёзней. Не целиком, потому что целиком охватить духовную жизнь совсем не просто, надо углубляться в Евангелие. А у многих из нас уже жизни не хватит, чтобы в это углубиться. Таковым хотя бы основные вещи усвоить. Основные вещи – это как раз наши праздники. Самое важное, например, Лазарева суббота, Вход Господень в Иерусалим. Мы должны понимать, почему именно эти события стали праздниками. Хорошо бы это понимать даже тем, кто праздник воспринимает с биологической точки зрения: на Лазареву можно икорку, а на Вход Господень в Иерусалим даже рыбу. То есть через желудок постарайся понять, сколь это важно.

Какая ещё польза? Мы можем пожить дома. Мы можем помолиться в храме, который вообще не имеет ни давки, ни криков детей, никто там не топает, не орёт. Бывает, кто-то забудется, где находится, но очень легко призвать к порядку. Нам здесь ничего не мешает. Хор поёт чистенько, как будто для самих себя. Мы присутствуем незримо в Иерусалиме, вместе со Христом входим в Иерусалим. И следует поразмышлять о том, мы с Ним останемся или разбежимся, как прочие люди, которые Его оставили? Все, кроме Иоанна Богослова. Окажемся мы в числе любимых учеников Христа или для нас это только Податель всяческих благ? Какие у нас просьбы к Богу? Ещё здоровья, что-то купить, чтобы деток не вышибли со школы или института. Чего мы хотим? Далеко ли мы ушли о тех людей, которые вообще не знают, что мы тут в храме делаем? Есть над чем подумать. Нам некогда даже говорить с домашними, а тут есть возможность. О чудо, нам не надо ходить на работу. Еды ещё столько, что за месяц не съедим, а если есть экономно, то и за два. А ещё же денежки остались. Мы оказались с вами в отпуске за чужой счёт, да ещё и ехать никуда не надо, мы дома. Вот благодать! Я хоть и здесь, но я тоже дома, потому что я здесь всю жизнь провёл. Красота же. Это Господь даёт только для Церкви, только для тех, кто ей принадлежит. С этой точки зрения, с духовной – это высочайшее благо и милость Божия крещёному люду, который в массе своей этого не понимает. Почему? Потому что он живёт земной жизнью, которая аккуратно приводит к смерти. А жизнь, которую нам подаёт Христос, протекает в вечность, нужно только войти в эту реку. Плаванию по этой реке мешает только грех. Жить нам надо так, чтобы изо всех сил бояться огорчить нашего Отца Небесного, Господа Иисуса Христа, Учителя нашего, и Духа Святаго, Который очищает нас от всякия скверны. Нам предоставляется уникальнейшая возможность. Её можно сравнить только с войной, когда пули свистят. Это тоже блаженное время, очень напряжённое, гораздо более напряжённое, чем теперешнее. Я много знал тех людей, которые воевали. Вчера рассказывали, как Вена пала под орудиями наших воинов. Мой тесть как раз эту Вену брал. Сейчас ему уже 94 года, но он всё помнит. У него память лучше, чем у меня. Он причащаться стал, очень серьёзно изменился. Под влиянием чего? Потому что понимает, что скоро помирать. Умный человек, кандидат по философии. Он не думает о таких глупостях, как будущее, потому что будущего нет. Никакого будущего в природе нет, кроме болезни и смерти. Бывают ещё несчастные случаи, но не дай Бог. Лучше поболеть, подготовиться, всё своим чередом. Лучше попозже, побольше поразмышлять. Все в один голос говорили: на фронте атеистов нет. Совершенно невозможно человеческому существу удержаться в безбожии во время того, как пули свистят, а рядом гибнут твои приятели, с которыми ты вчера анекдоты рассказывал. Раньше, когда человек погибал, говорили: «Нет его». Как нет? Вот он, и душа его здесь. А теперь говорят: «Ушёл». Куда ушёл, когда он вот он? Почему так говорят? Потому что боятся сказать слово «умер». Представьте себе, у вас в доме лежит покойник, и вдруг он ушёл. Что бы с вами было? Орали бы на весь подъезд. Это уже из области какой-то чёрной мистики. Так меняется у советских людей русский язык. Есть нормальное слово: «умер». Нет, «ушёл». Это что, интеллигентней звучит? Или менее волнительно, как артисты говорят? Хотя слова «волнительно» в русском зыке даже нет, как и слова «кушать». Попробуйте, найдите в словаре. Нет, смотришь, все кушают. Почему? Потому что лакеи. Только лакеи из глухой деревни говорили: «Кушать подано». Это совсем не русский язык, это язык лакеев. Христианин не лакей, он слуга Господень, Которому служит через ближнего. А на самом верху – раб. Человек служит ближнему, как раб. Это такая высота! Я за всю жизнь встречал менее десяти человек, которые действительно были рабы Божии. Они готовы ближнему послужить, как последние рабы.

Говорят, сейчас непростое время. Расскажите мне, что такое простое время? Могу рассказать – это когда ты спишь. Голову на подушку, и тихо спишь – вот это простое время. Всё остальное время нужно, чтобы голова работала и сердце. Если тело тебя слушается, то и руки, и ноги. Всё это на служение Богу и Церкви. Перед нами сейчас огромное, новое, незнакомое для нас поприще. Недаром Господь так устроил, что и для Западной Церкви, и для нашей сейчас проходит Великий пост. Неужели ни на какие мысли не наталкивает? Вот он пост-то настоящий. Мы воздерживаемся от всего мирского, даже от того, чтобы зарабатывать себе на хлеб. От начала до конца всё это благо. Если будут небольшие издержки, придётся поболеть. Но сейчас здоровых вообще нет. Младенец как родится, сразу на него заводят медицинскую карту. Болеть для современного человека – это очень естественно, при его греховном отношении к Богу, к жизни, к Церкви. Это естественное следствие отношения к Подателю жизни, Отцу нашему Небесному. Не надо этого бояться, надо со смирением это принимать. Нам абсолютно всем не хватает не только смирения, его лучше даже не поминать, но хотя бы терпения. Я призываю сам себя и всех вас к терпению. Поприще, которое нам предстоит, долгое, гораздо дольше, чем Великий пост. Все замечали, что, когда пост кончается, кажется, что он быстро пролетел, не успев начаться. Теперь нам даётся времени побольше. Постараемся это время провести с пользой для души, научиться чему-то христианскому. В чём нам, Господи, и помоги.

Спаси всех Господи!