Проповедь в день памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия

Сегодня для христианской Церкви, особенно для той её части, где живут славянские народы, великий день. Чтим память двух святых людей – Кирилла и Мефодия, которые перевели Евангелие и богослужебные книги на славянский язык, тем приблизили слова Господни ко многим и многим людям. И в течение уже более тысячи лет благодаря этому мы имеем возможность погружаться в чтение Священного Евангелия. Современный русский язык и другие славянские языки, конечно, развивались по своим лингвистическим законам, и ушли на достаточное расстояние от древнеславянского языка. Его по-прежнему изучают на филологических факультетах, особенно на тех, где есть кафедра славистики, и не только в России и других славянских странах, но, например, в Германии очень сильная наука по славянской письменности. И славянский язык является основой, фундаментом всех наших славянских языков и большое благо, что Церковь сохранила, как особую драгоценность, этот славянский язык, потому что этот язык, церковнославянский, особенный. В чём его особенность? Во-первых, язык этот специально создан на основе древнеславянского языка с применением и греческих слов для перевода Евангелия на славянский язык. То есть если мы возьмём греческий текст и возьмём славянский, мы увидим, что славянский – это просто калька с греческого, там даже порядок слов сохранён. Так благоговейно Кирилл и Мефодий отнеслись к самому тексту. Ну и потом, как заметил один русский богослов, церковнославянский язык таков, что на нём не написано ни одного плохого текста, ни одного худого слова. В нём их вообще нет. Поэтому это язык особенный. Некоторые даже называют его сакральным. Это, конечно, некоторое преувеличение, но всё-таки это язык Православной Церкви. В этом его большая драгоценность. Хотя есть и большие сторонники перевода со славянского на русский язык. И вот я для проповеди использую русский текст, например, но это не потому, что пренебрегаю славянским, который знаю неплохо, а чтобы лучше донести слова уже в переводе, который ближе к современному языку, хотя мы тоже пользуемся языком, которому 200 лет. Это не тот русский язык, на котором мы говорим. Если бы Александр Сергеевич Пушкин услышал тот язык, на котором говорит современный диктор российского радио, я думаю, что он бы поседел или облысел от горя. Что это за такая странная речь!

Вот такое великое дело сделали. Можете себе представить, два человека оказались просветителями целых народов на протяжении тысячи лет, 11 сотен лет! Во-первых, само по себе это чудо. Потом надо представить себе, каков труд. Когда ещё за окном бушевала советская власть, достать Евангелие было очень трудно, и много верующих людей подписывались на журнал «Наука и религия». И там разные были статьи, в основном хулительного плана, и люди вырезали оттуда цитаты из Евангелия и вклеивали в тетрадочку, чтобы иметь перед собой хотя бы какие-то части текста, а некоторые переписывали от руки. Вот у нас у всех есть молитвослов. Я помню, когда мне было 28 лет, я решил поступить в семинарию, не буду рассказывать, что этому предшествовало. Это была целая стратегическая и тактическая операция, чтобы поступить в семинарию. Нужно было даже специальные службы обманывать, что, слава Богу, благополучно удалось, потому что халтура – это одно из свойств нашего народа, и поэтому там тоже пренебрегали своими обязанностями, так что через решето можно было проскользнуть даже такой крупной рыбке. И у меня, конечно, молитвослова не было. Первый молитвослов мне подарили уже в семинарии. А чтобы поступить в семинарию, нужно наизусть знать утренние молитвы, вечерние молитвы, нужно обязательно было знать наизусть 50-й псалом, и нужно было знать Евангелие и так далее. Хотя бывали исключения. Я помню, со мной учился один парень, к сожалению, забыл уже, как его зовут, но его жизнь украшена двумя эпизодами. Когда он пришёл на экзамен, который был в форме собеседования, у него спросили: «Ты знаешь Священное Писание?», он ответил: «Знаю только одну страницу» – «Как так?» – «А, – говорит, – я вот стоял на остановке автобуса, и вдруг вижу листок. Я подобрал, оказалось – страница из Евангелия от Иоанна». Выучил наизусть. И вот, его сразу приняли. Ну, а на четвёртом курсе он умер. Что-то сердце остановилось. За месяц или два до этого женился, уже готовился быть священником. Вот такая жизнь. А благодаря кому? Кириллу и Мефодию. Один листок. Человек приехал с Севера. Он не то с Архангельской области, не то с Коми, откуда-то оттуда приехал. Ну там вообще хоть шаром покати. В Петербурге или в Москве ещё можно было достать Священное Писание. Мы доставали у баптистов, потому что у них всегда была связь с Америкой, приезжали баптистские пасторы. И так, если ходишь, просишь, обычно баптисты давали на третий раз. Видят, что человеку действительно надо. А так они кормили завтраками, проверяли, действительно ли человек будет читать. Вот такой эпизод.

Я молитвослов переписал от руки, до сих пор его храню. Сейчас как просто: хочешь читай, хочешь не читай, хочешь купи. А тогда надо было некий труд употребить. Я туда даже вклеил иконки из того же журнала «Наука и религия», там тоже печатались. «Троица» Рублёва там была, о ней статьи. И вот, каждую молитву отделял такой иконой. И можно было читать, и причём написал по-славянски. Одновременно и учил. Потом у меня был требник, по которому я как молодой священник крестил, тоже написан от руки. Сейчас он куда-то у меня затесался, но было у меня там Крещение, Соборование. И пользовался. Исповедь. И потом уже и в наследство получил от одного родственника-священника, мне передали родственники: вот, мол, требник. Потому что не издавалось ничего, каждая книжечка была драгоценностью. Но, конечно, не такая, как во времена Кирилла и Мефодия. Тогда иметь Евангелие могли только очень большие церкви, которые находились под покровом царя или князя, потому что каждая книга писалась годами, а потом, как величайшую драгоценность, её украшали разными миниатюрами с золотом. Это стоило огромных денег, целое состояние. А у нас сейчас в домах лежат, пылятся. Спрашиваешь: «Есть у тебя Евангелие?» – «Есть» – «Ты читаешь?» – «Нет». К сожалению, это так.

Конечно, и сами мы, как и наш язык, довольно далеко ушли от этого подвига. И вот, хорошо бы нам вернуться к этому. А Кирилл и Мефодий прониклись вот этой мыслью, которую Христос сказал Своим ученикам: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф. 28, 19). Конечно, есть люди особо одарённые, как митрополит Иннокентий Московский, который изучил языки всех сибирских народов и перевёл Евангелие на язык алеутов, якутов. Это огромный подвиг. Не имея ни учебников, ничего подобного, самому изучить язык и на этот язык перевести Евангелие! И проповедовал им, 50 тысяч вёрст на лошадях по Сибири, по Дальнему Востоку проехал до Америки, просвещал. Это особые, талантливые, могучие люди. Но уж хотя бы в своей семье, для своей семьи, для своих детей надо быть Кириллом и Мефодием. А то бывает так: ходит человек, иногда даже пожилой, в церковь. Спроси у него: «А твой сын знает «Отче наш»?». Не знает. Ну а кто его этому научит? Ну кто? Мы на это тупо взираем, лишь бы был здоров, лишь бы не в тюрьме. Вот «он у меня пьёть», «он у меня не пьёть». Мы должны передавать следующему поколению нашу веру. Это происходит через язык. Это главное, о чём мы должны говорить с нашими детьми. Это главное, в этом смысл. К сожалению, и школа наша, и современная культура учат чему угодно, только не этому. «Ты кем хочешь быть?» – «Я – экономистом» – «А ты?» – «А я юристом», «А я бухгалтером». Хоть бы один сказал: «А я хочу быть христианином». За 36 лет, что я стою на этом месте, я такого ответа никогда ещё не слышал, чтобы юный человек сказал бы: «А я хочу быть христианином». Потому что самого главного мы детям не прививаем и беспокоимся: «Батюшка, помолитесь, у него экзамен по алгебре». Ну замечательная дисциплина – алгебра. Очень даже нужная вещь. Но не спасёт алгебра душу, и география. Даже поэзия не спасёт душу.

Вот мы празднуем сейчас память одного из величайших русских поэтов ХХ века – Иосифа Бродского. У него есть даже стихи, наполненные глубоко евангельским смыслом, христианством, но умер человек в Венеции даже некрещёным. Представляете, какая трагедия? А этот человек настолько тонко чувствовал поэзию, что даже мог сочинять стихи на английском. Это действительно гениальный человек, по-настоящему гениальный. Но даже поэзия, а это вообще одно из величайших произведений человеческого духа, и то не спасла душу этого гения. Может быть, один шаг оставался. Но этот шаг не был им сделан, к сожалению.

Поэтому нам нужно и икону Кирилла и Мефодия иметь у себя в доме, и нужно быть очень глубоко благодарными этим двум подвижникам древности. По преданию, они тоже были славянами, поэтому очень хорошо знали славянский язык, благодаря чему и смогли с греческого перевести. Жили они в Салониках, но их называли моравские братья, видимо, они с Моравией как-то были связаны. Я не историк, плохо это всё знаю, а что знал, благополучно забыл. Но главное – это их подвиг, который они совершили ради нас. Представляете себе, один человек прожил жизнь, уже внук не знает, кто у него был дедушка. Хорошо, некоторые знают имя-отчество своего деда. А некоторые не знают имя своего прадеда, поэтому имя-отчество деда назвать не могут. И всё, и нет человека. Кириллу и Мефодию до сих пор строят памятники. Сегодня в их день на Красной площади главной православной страны, России, сейчас как раз начинается огромнейший концерт мощнейшими силами. Потому что большинство русских людей заблудились на дорогах этой жизни, и для того, чтобы их хоть некоторым образом к этим именам приобщить языком музыки, организован этот концерт. Очень правильное действие. Раз в церковь не могут прийти, хотя бы через музыку ощутить. Чтоб задумались. Смотрите, тысячу лет назад люди жили, их имена не забыты, их мощи сохраняются, иконы им пишут, в честь них называют людей. Монашеское имя нашего Патриарха – Кирилл, в честь как раз Кирилла. И он сам великий миссионер и проповедник, нет такого человека в России, не слышавшего бы его проповеди, которые как резцом по скале. Абсолютно всё понятно, логика, высокое богословие. Один из самых умных людей не только в России, но и вообще во вселенной. Вот, благодаря тому, что молится своему небесному покровителю.

Вот так и мы должны. Вот тогда будет и другое поколение, и третье поколение христиан. Так мы вернёмся к истинной вере. И конечно, не без молитвенной помощи Кирилла и Мефодия.