Святая Церковь так устроила богослужение наше, что мы в определённое время всегда совершаем какие-то по конкретному случаю молитвы о наших усопших, а иногда целые службы, как Мясопустная родительская суббота, или сегодняшняя Троицкая. Эти две службы обрамляют этот весь цикл нашего богослужения от одной заупокойной службы, которая предваряет Великий пост, до другой. Сегодня завершение Триоди Цветной, и мы опять вместе со всею Церковью поминаем всех от века усопших православных христиан, которые жили, прошли свой путь, пронесли свой, плохо ли, хорошо ли, крест и отошли ко Господу.

Конечно, это обыкновенно и нормально, смерть всех людей страшит. Когда человек действительно очень храбрый, можно сказать, отчаянно храбрый, всё равно в глубине души ему приходится преодолевать этот страх смерти, даже когда он, понуждаемый какими-то обстоятельствами, должен приносить в жертву свою жизнь. И действительно, в смерти есть очень много тайн, хотя существуют такие толстые и тонкие книжки, где рассказывается о том, что нас может ожидать в загробной жизни, но надо отчётливо понимать, что это всё-таки всегда схема. Это всегда некая условность, потому что, не имея реального опыта загробной жизни, мы представить эту жизнь не можем. Это действительно иной мир. Но нечто Господь нам открыл, для того чтобы нам иметь возможность к этому подготовиться. Смерть и ту жизнь, которая начинается за вот этими воротами смерти, мы воспринимаем часто в юридических категориях, что тоже традиционно, потому что это идёт из библейского восприятия, что будет суд, будет воздаяние, будет наказание, будет рай, будет ад и прочие всякие знакомые нам вещи, о которых мы с вами размышляли. И не только мы, а вообще каждый человек, обычно лет с четырёх своего возраста начинает об этом задумываться. Иногда внутренне спорит с тем, что ему удалось узнать, иногда соглашается. Спорит тогда, когда ему нужно каким-то образом оправдать свой собственный грех. Соглашается, когда ему удаётся держаться на каком-то выбранном для себя уровне благочестивой жизни. На самом деле, конечно, это всё довольно трудно представить. Почему так? Почему Господь по Своей милости не открыл бы нам подробно всё, что нас ждёт, дал бы нам это увидеть? В чём тут загадка? И почему мы о жизни какого-то человека не можем сказать определённо? Вот умирает человек, мы стараемся опереться на какие-то внешние знаки. Не очень редко бывает, например, человек почитает какой-то особенный праздник, так Господь даёт ему умереть именно в этот праздник. Или Господь даёт человеку умереть в день своего Ангела. Например, человек так близко к Богу, что Господь даёт иногда извещение о смерти, человек может день в день подготовиться, но это уже гораздо реже. Бывает так, что человек всю жизнь не причащался, а перед смертью как-то расположился сердцем. На вопрос родственников, не желал ли бы он приобщиться к Богу, как-то его сердце откликается, он с покаянием встречает священника.

Однажды у меня был такой случай, я пришёл к одному такому мужчине. Ему было около пятидесяти лет, может быть, немного меньше. Он так стал плакать о своих грехах, что целое махровое полотенце слёз наплакал. Может, мне так показалось, но оно стало совершенно мокрым, он так обильно плакал. Не знаю, в первый раз в жизни или он вообще был человек такой эмоциональный. Он так каялся в своих грехах, так себя осуждал, что я ни до, ни после никогда такого не встречал, чтобы человек так рыдал о своих грехах. Хотя он в первый раз исповедовался. Потом я, по-моему, ещё раз его причастил, но он уже был не в таком состоянии, в болезненном, его скручивало. У него рак был, вскоре он умер. Вот бывает Господь даёт такое покаяние человеку. Как-то это вселяет такую надежду крепкую, что раз Господь дал такую возможность человеку в наше такое время (это давно ещё было, при советской власти, тогда ещё реже такие обращения были), что можно надеяться, что душа его восприняла Бога, что это не был какой-то сентиментальный всплеск жалости к себе, а действительно обращение к Богу.

В каждом из нас очень много всего содержится и доброго, конечно, и худого. Иногда что-то проявляется в нас настолько ужасное, периоды такие в жизни у нас бывают, когда не только окружающие нас не узнают, что мы творим, но и даже мы сами себя. Хватаемся за голову, думаем, что же это такое. А бывает так, что целые куски или эпизоды нашей жизни нам просто не хочется вспоминать, таким ужасом они покрыты. Тогда душа наша содрогается, этот адский холод мы начинам чувствовать, сердце сжимается, мы начинаем бояться. Бояться ответственности за свои грехи. Усерднее начинаем молиться, душа содрогается наша. Думаем, как же так мы поддались какому-то искушению внешнему или внутреннему, пошли у кого-то на поводу. Очень жалеем, а сделать уже ничего нельзя. Мы приносим молитвы Богу и хотим, чтобы Господь нас простил. Опять стараемся выразить в юридических категориях своё отношение к Богу. На самом деле Господь ведь, конечно, видит, что мы стали другими, по крайней мере в данный момент, может дальше ещё что-то худшее будет. Господь сказал грешнице и грешникам говорил: не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5, 14). Апостол Павел говорил, что невозможно обновлять покаяние, которое уже вкусил от благодатной жизни (см. Евр. 6, 4-6). Он имел в виду не то, что категорически невозможно. Бывало, люди и падали, и вставали, и не только вставали, а даже опять восходили на высоту духовную, даже большую, чем с которой упали. Всё возможно. У Бога для того чтобы человека спасти, нет ничего невозможного, нет ничего такого категорического, что бы отвергло человека от жизни в Боге.

Как мы должны эту верность проявлять? Оборачиваясь назад, в ту сторону, от нас до Адама, мы видим этот огромный ряд людей, миллионы и миллионы людей, которые родились на этой земле и прожили свою жизнь, наполненную и страстями, и всякими трагедиями, и несправедливостями всякими, грехами. Что будет с этим со всем? Нам невозможно это ни вместить, ни понять, ни даже почувствовать. Нужно только на секунду представить, что каждый из нас тоже причастен к этому огромному человеческому потоку. И, конечно, лучше всего это ощущаешь во время таких всенощных панихид. “Панихида” в переводе с греческого значит “всенощная”. Когда невольно этот ряд перед нашими очами встаёт, потому что само богослужение нас к этому подвизает, мы видим и своё маленькое место там. Тогда легче нам представить себя перед морем милосердия Божия. На самом деле, конечно, ни один человек не может быть достоин милости Божией. Конечно, если мы будем брать за точку отсчёта самих себя, то мы увидим огромное количество действительно святых, которые очень сильно отличаются от нас твёрдостью, волей, любовью к Богу, мужеством в терпении скорбей и так далее.

Действительно, каждый из нас, стоящих здесь, чего-то такого своего хлебнул, но всё-таки то, что находится вне стен храма, какие люди испытывают скорби страшные, даже трудно себе представить, как это вообще возможно пережить. Огромное количество людей варятся в том котле, в котором каждый из нас является и источником этого огня геенского, потому что мы его вызываем из бездны своими грехами и страстями, и участниками этих страданий, которые на мир грядут. Каждый из нас в этом участвует. Над всем этим милосердный Господь, Который хочет нас от этого избавить, хочет нас очистить, хочет, чтобы раны наши затянулись, хочет нас принять к Себе, чтобы мы спаслись как бы из огня. Он этого хочет. Он нас убеждает в этой любви тем, что ради нас пожертвовал Единородным Своим Сыном, чтобы каждого из нас спасти. Нам нужно учиться принять эту жертву, по милости Божьей оказаться хоть в какой-то степени достойными этого избранничества.

Избранничество заключается в том, что в один прекрасный момент Господь нам дал понять то, что очень многие люди просто не знают и не понимают, что Он есть для нас. Так люди, конечно, все чувствуют, что Бог есть нечто высшее над ними, но это всё очень расплывчато. А нам Господь даровал веру, с помощью веры мы видим эту возможность спасения. Сколько раз нам удавалось выкарабкиваться из болота нашей жизни, поэтому мы должны всю надежду возложить на спасающего Бога.

Вот видите, даже эта служба говорит нам о Его милости. Сколько людей отошли до нас, а жизнь Церкви продолжается, и мы за них молимся. Это тоже величайшая милость Божия, что есть эта связь с Церковью земной, которая ещё может исправить что-то во вселенной, пусть своей немощной молитвой. Мы к этому тоже причастны, поэтому сердце наше должно исполняться надеждой, что мы совсем не одиноки в этом бездонном космосе. Каждый из нас причастен и всему роду людскому, и всему христианскому роду, вот этим людям, которых Господь взял Себе в удел, которым Господь даровал веру. Это всё не напрасно. Не только почувствовать надо стараться эту милость Божию, но изо всех сил, насколько для каждого из нас возможно, стараться стоять в вере и подвизаться, но стараться это делать очень смиренно, потому что нас всё время дьявол подвизает скатиться на осуждение, которое нас всех разделяет. Мы всегда людей расставляем (и живых, и мёртвых) по каким-то таким категориям, которые формально, конечно, справедливы, но ни один человек не может знать другого. Поэтому в абсолютном смысле все наши классификации и оценки неправильны, потому что судить людей – это не наша прерогатива. И вообще там, где есть любовь, там не может быть суда. Поэтому Господь говорит: Я пришел не судить мир (Ин. 12, 47). В этом нет никакой нужды. Если нас судить, то приговор, собственно, неизбежен.

Речь идёт не о суде, хотя такое понятие есть в богословии, а речь идёт о другом, окажемся ли мы способны быть вместе с Богом в жизни вечной. Действительно наше сердце сумеет в результате жизни так возлюбить Бога, что выберет Его, или нет? Вот это и есть, собственно, суд, но это суд не Божий, это суд наш. Вся жизнь человека – это есть один выбор, просто он складывается из бесчисленного количества этих выборов. С одной стороны, нужно понять каждому человеку, родившемуся на земле, а что, собственно, Бог от меня хочет? Именно от меня? Что Он от меня ждёт сегодня, завтра, в целом во всей моей жизни? Нужно оказаться способным дать на это ответ. Господь дал веру – зачем? Что Он ждёт от меня? Если это мы сумеем сделать, тогда мы окажемся способными войти в жизнь вечную, то есть продолжить это общение с Ним. Или же мы воспринимаем Бога как некое орудие, с помощью Которого нужно прожить для себя, с Богом как-то договориться, чтобы Он мне что-то дал – здоровья, деньжат, какого-то благополучия или ещё чего-то?

Ведь масса людей в церковь приходят за деньгами. Спрашивается, а почему в церковь, почему не подошли в ресторан, там ведь больше денег? Здесь больше надежды, что дадут. А почему так? Как это связано – больше дадут и церковь? Это как-то связано с сердечной деятельностью человека. Что-то тут человек предугадывает, он на что-то надеется, на эту сердечную деятельность. Взаимоотношения с Богом могут быть только сердечные, по этому пути двигаются люди. Двигаются, иногда заблуждаясь, потому что часто человек сам себя обманывает, даже молясь Богу. Большинство людей, когда молятся Богу, это им только кажется, что они молятся Богу, на самом деле они молятся самим себе, потому что общения всё равно не возникает. Человек всё время находится перед самим собой. Он всё время хочет что-то такое исполнить, что-то такое выполнить, перед чем-то отчитаться. А перед чем, перед кем? Да перед самим собой. Человек сам себе даст задание, выполнит, и у него возникает чувство удовлетворения. Он думает, что это всё имеет отношение к Богу. Конечно, имеет, но это не то искомое взаимоотношение, которое бывает у двух любящих существ. И вот как к этому пробиться? Только одним путём. Слава Богу, что есть Евангелие, это какая-то удивительная милость Божия, что апостолы записали для нас грешных Слова Господни: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8). Надо сердце очистить, тогда разглядим.

Вот нужно сегодня потрудиться над очищением сердца. Если это очищение у нас не получается ещё, тогда, конечно, мы так и будем в темноте. Всё Богу какие-то вопросы задавать, спрашивать, можно ли, нельзя, какие-то регламенты устраивать, их выполнять или не выполнять, в панику впадать, то есть всё время вариться в том бульоне, который мы сами создали. Вы представьте себе повара, который сам варится в супе, который сам изготовил. Вот такая странная замкнутая ситуация. Должно быть всё по-другому, только к этому очень трудно прийти, для этого должна пелена с глаз упасть. Иногда для этого нужно очень тяжко согрешить, чтобы понять, что Господь хочет. К сожалению, мы Евангелие научились формально читать, молиться, даже поминать усопших как-то механически, забывая о них. Забывая о том, что каждое наше слово молитвы, даже сказанное внутри себя, оно ими воспринимается. Это большая ответственность и огромная радость, что человек умер, а мы можем через молитву излить тот недостаток любви, который был у нас при общении в этой жизни. И так во всём. Будем по милости Божьей стараться использовать оставшиеся деньки нашей жизни для того, чтобы нам познать Бога, ответить Ему на Его милость и оказаться достойными жизни вечной. Помоги нам в этом, Господи!