Однажды, когда народ теснился... (Лк. 5, 1). Так, кто там теснится? Всегда так бывает: когда народ, теснятся. Отчего это происходит? Не от большого количества, а от того, что в людях нет любви. Это иногда компенсируют всякие полицейские инстанции. Люди боятся попасть под суд и лишиться денег, поэтому они всегда, даже когда в очереди стоят, держатся друг от друга на расстоянии метра. А так, люди в основном какие за редким исключением? Но этих исключений – единицы, поэтому их и незаметно. А остальные не умеют себя вести. Причём не только дети, но и взрослые. Поэтому взрослые совершенно детей не учат, например тому, что в храме орать нельзя. И вот, он будет орать-орать, никто его вообще не научит. А этот урок надо повторять каждый раз перед тем, как идти в храм. И вот он будет: «А-а-а!» – для чего? Как будто мы пришли слушать вот это «А-а-а!». Невоспитанность. А воспитанность – это христианское такое глубокое чувство, которое воспитывается годами. Основа закладывается в детстве до пяти лет. А потом человек уже приходит в некоторый сознательный возраст. Вообще, что такое христианство? Это есть школа самовоспитания. И даже вот, знаете, я в церковь хожу 50 лет, и когда вижу лицо мамаши в метро, я сразу могу сказать – у неё ребёнок невоспитанный. По выражению лица. Потому что в лице нет отпечатка озабоченности тем, как научить ребёнка хорошо себя вести. Какое отношение к детям? Чтобы он не мешал. Потому что дети мешают. Ну вот, как мне сейчас мешал. Он всё время орёт. Потом что-то берёт с полок, что-то всё кидает. Я про маленьких сейчас говорю. Вот и так и дальше всё. То, например, не учит уроки. Это тоже – учительница против, вызывает, надо идти. И опять, что с ним делать? Почему он не хочет учиться? Начинают на него орать, потому что другие методы неизвестны: «Ты почему не учишь?!» А ты сперва объясни, а зачем? Зачем всякой ерундой забивать голову? Родители ведь не забивают голову себе всякой ерундой. Попробуй какого-нибудь родителя заставить выучить учебник. Ну, если бить или угрожать бензопилой, тогда он будет. Когда он будет? Когда будет интерес. Во-первых, денежный. Или второй интерес – чтоб не выгнали с работы. Тогда он что-нибудь изобразит. Большинство людей занимаются имитацией – изображают деятельность. А меньшинство подчиняются обстоятельствам, начинают изучать предмет, и некоторые – но это уж совсем некоторые – становятся специалистами и начинают любить свою работу, начинают видеть в ней красоту, но это огромные усилия самовоспитания. А большинство толкаются. Толкаются, шумят, продираются. И всё делают наоборот тому, чему учит Церковь. Прям ровно наоборот. И вот, такое состояние души человека называется хамством. Непочтение ни к старшим, ни к младшим, ни к ближним – вообще ни к чему.

А преподобный Амвросий Оптинский говорил: «Всем моё почтение». Почему? Ну он был христианин, каких мало. Поэтому он говорил никого не осуждать и «всем моё почтение». Вот этому надо научиться. А чтобы с почтением относиться, надо человека любить. Что такое относиться с почтением? Относиться как к самому себе, что выражается в такой евангельской классической форме: не делай другому того, что не хочешь, чтоб делали тебе (см. Мф. 7, 12; Лк. 6, 31). Если не хочешь, чтоб на тебя орали, не надо выходить к памятнику Пушкина с плакатом «Не ори». Этим ничего не добьёшься, все только посмеются. Ты можешь уменьшить количество орущих только на одного человека, а если у тебя есть ребёночек маленький, то на двух. Всё. Если каждый день повторять: «Ты помнишь? Мы идём в храм. Что надо знать?» – «В храме орать нельзя» – «Молодец. Если ты не будешь орать сегодня в храме, я, когда придём из храма, тебя чем-то вкусным угощу». И он всю дорогу будет думать: «Чем-то вкусным меня угостят?» Оказывается, земляничное варенье. Свежее, так пахнет, потрясающе! И вот, пройдёт сорок лет, он это варенье вообще никогда не забудет. А вместе с вареньем запомнит, что в храме орать нельзя. Это очень важно, это прям отпечатается в его уме. А когда ум его созреет, он и сердцем это примет и поймёт, а почему нельзя в храме орать. Потому что это неприлично. Это не соответствует лицу того, кто приходит в храм молиться Богу. Всё очень просто. А так он орёт и дома, и на улице, и у бабушки, и у дедушки. Это допускать вообще нельзя. И так не только с криком, но и со всем остальным хамством, которое каждый русский ребёночек из атмосферы общества впитывает, как губка. Потому что он думает, так положено: папа орёт, мама орёт, дед орёт, баба орёт, тётя на улице орёт. И некоторые тётки такие, заразы, даже в храме орут. Потому что она в храме остаётся таким же хамлом, как и в трамвае. Поэтому тут удивительного ничего нет, но приходится иногда некоторых и выводить на остановочку, чтобы процессу не мешать.

Так вот, Он (Господь) стоял у озера Геннисаретского (Лк. 5, 1). Он часто к озеру подходил. Сейчас увидим, что за приём Он употреблял. Увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети. Войдя в одну лодку, которая была Симонова – будущего апостола Петра, звали его Симон, так его папа назвал – Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки (Лк. 5, 2-3). А почему сел? Не мог же Он устать. Нет, сел, чтоб быть пониже, потому что звук по воде очень далеко разносится. Народу очень много, микрофонов не было. Сел и начал говорить. А в лодке отплыл, потому что все люди в обуви. Потому что земля в Палестине очень каменистая – без обуви вообще никто не мог ходить. Если босиком, ноги размякнут, а потом, даже если у тебя твёрдая подошва на ногах, ты обязательно поранишься. И вот, Господь устраивал Себе такую трибуну, да ещё использовал такие акустические способности воды. А ещё, это не сказано тут, но Он также делал так, чтобы за Ним был отвесный берег, который бы ещё отражал звук.

И вот, смотрите: учил народ из лодки. Когда же перестал учить (Лк. 5, 3-4) – а о чём же Он учил? Почему Лука вообще ни слова не говорит? А он как раз хотел, чтоб мы поговорили о том, как вообще нужно себя вести. Потому что как Александр Васильевич Суворов сказал: «Неверующее войско учить – это что перекалённое железо точить». Это совершенно бесполезно. Хамло ничему не научишь. Должна быть внимательная тишина среди людей, которые хотят учиться.

А ситуация в классах наших школ такова, что там невозможно ничему научить. Что же дети приобретают в школе? Учителя говорят, знания. Не надо. Они приобретают сколиоз. Есть такое заболевание, от которого расстраивается всё здоровье. Это позвоночник искажается и в таком виде костенеет, что потом отражается на всей жизнедеятельности. У большинства мальчиков и девочек, которые ходят в школу, возникает сколиоз – у кого к пятому классу, у кого к восьмому, а уже к одиннадцатому там всё цементируется. Позвоночник кривой – человек инвалид, он страдает и различными болями, и головными в том числе, и заболевают внутренние органы. И так далее. За одиннадцатилетнее сидение в скрюченном виде. Раньше, когда я учился, у нас учителя посвящали очень много времени тому, чтобы ученики сидели прямо. Потом парты были специальные, они заставляли ребёночка сидеть прямо, следили, чтобы книга лежала правильно. А современной школе на здоровье детей наплевать с Останкинской башни. Главная задача – не научить и не сохранить здоровье дитяти, а главное – это деньги получить, зарплату. А от качества здоровья учеников зарплата не зависит. Для этого есть медпункт, есть родители, есть диспансеризация, которая, конечно, установит сколиоз. И все знают, от чего. Но ничего против этого не предпринимается.

И Господь хочет, чтобы мы именно об этом поговорили. Потому что как можно перейти к учению евангельскому, если человек не научился даже вести себя в храме? Это то важнейшее, с чего начинают учить детей – благоговейному пребыванию в храме. Когда человек думает не о себе (чтоб мне было удобно, комфортно, чтоб ничто мне не мешало), а он любит и думает о том, как бы ему так встать или сесть или лечь, чтоб никому не создать неудобств. Можно в храме и лежать, ничего страшного. У разных людей разное состояние здоровья. Но надо это делать так, чтобы никому не мешать. Что такое воспитанность? При езде на дороге или, допустим, где-то в каком-то зале. Я вчера был в Большом зале Консерватории. Там большое количество народу. Тишина гробовая. На сцене – абсолютный порядок. Только движение пальцев дирижёра (иногда он палочку брал) – что-то меняется, музыка то поднимается, то опускается, то громче вступает. Строжайшая дисциплина. Отчего она происходит? Из любви к музыке. Один зазевался – и что же происходит? Другой сразу всё запорол. Публика это не услышит, специалист услышит сразу и огорчится. И так далее. То есть всё это очень важно. Если уж по отношению к музыке в храме музыки, который есть консерватория, люди так себя ведут, то как же в церкви? Это должно быть помножено на тысячу!

Нет такой религии, которая бы не учила благоговению. Для этого существуют правила. У нас даже обычай существует в молитвенном правиле: определённый порядок, определённый строй, определённое, или как его именуют, обыкновенное начало, с чего начинать молитву. Для того чтобы человек пришёл к сосредоточению, вошёл в определённое чувство, чтобы от всей души из глубины воззвах к Тебе, Господи (Пс. 129, 1). Он должен быть в тишине, в упокоении. И ещё Господь говорит, что надо всем простить, на кого что имеешь – только тогда молитва будет иметь результат. Но начинать с благоговейного настроя. И так во всём. День начинается с молитвы – она настраивает человека на целый день, потому что мы живём-то перед Богом. И очень важно, чтобы это благоговение сохранялось до вечера и мы благогвоейно отходили бы ко сну. Чтобы в сердце был мир, покой, ни на кого не было зла, раздражения, обиды. Только так. Преподобный Серафим говорил: «Стяжи мирный дух, и вокруг тебя спасутся тысячи». А почему они спасутся? Потому что тот дух, который в тебе, дух мира, покоя, тишины, любви к Богу, зажжёт и другие сердца. А если ты капризный, если ты всё время всем недоволен, если ты в обиде, то это невозможно. Поэтому для начала нужно научиться вести себя в обществе. И апостол Павел не велел избегать братского общения, потому что только в общении с людьми мы можем научиться правильно себя вести – в гостиной, за столом, когда хозяйка взяла инструмент и сейчас нам будет играть. Конфетку взял уже раскрыть – всё, отложи, вот будет пауза, тогда доешь, как бы у тебя слюни ни текли. Слюни вытирай не локтем, не рукавом, а носовым платком. И так далее. Потому что зрелище, когда ты вытираешь себе сопли, не больно интересно. Я уж не говорю о том, чтобы издавать при еде какие-то звуки. И всему этому надо учить, и лучше с детства, когда в человеке может вырасти из этого некий правильный автоматизм. Как только человек садится за стол, всё становится ясно – воспитанный он или нет. И это весьма важная вещь. Сама по себе она не имеет отношения к духовной жизни. Это жизнь не духовная, это только предпосылки к дальнейшей духовной жизни. Потому что механизмы самодисциплины действуют таким же образом.

Попробуем дальше пойти: Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на глубину, и закиньте сети свои для лова (Лк. 5, 4). Господь решил поучаствовать в рыбной ловле. Неужели Он сошёл с небес и отдал жизнь за Церковь, чтобы рыбу ловить? Нет. Это тоже был урок. Он воспользовался лодкой Симона, взял её в лизинг, сидел и говорил. Он недаром взял лодку Симона, а не вторую, там была ещё другая. А Симон был Его первый ученик, которого Он позвал за собой – Андрея и Симона. Поэтому он взял именно его лодку, потому что знал, что Симон не обидится. Он даже в этом выборе показал, как Он, Творец неба и земли, деликатен. И почему же он сказал отплыть на глубину и закинуть сети свои для лова? Понятно, Господь знает, где какая рыба, где какие насекомые и бактерии. Он вообще всем управляет. Нам кажется, что какой-то политик с бритыми щеками с худой или толстой мордой вообще что-то решает. Никогда он ничего не может решать. Если даже в таких мелочах как рыбка Господь знает, где она сконцентрировалась.

Но Симон ещё тогда не знал и говорит: Наставник! Мы трудились всю ночь и ничего не поймали; но по слову Твоему закину сеть (Лк. 5, 5). Потрясающе! Он Его предупреждает, что напрасно стараться, потому что они профессионалы, знают, где рыба, они всю ночь ловили, ничего нет. Но по слову Твоему – послушание.

Был в древности, в раннем христианстве такой случай. Один старец воткнул сухой посох, а своим ученикам сказал: «Поливайте каждый день». Сейчас бы сказали: «Во бред!» Но они поливали. Через несколько лет посох зацвёл, а потом на нём показались плоды. Он говорит: «Это плоды послушания».

И тут то же самое. Он послушался Христа Спасителя, и сеть наполнилась рыбой. Улов был такой, какого они, профессиональные рыбаки, никогда в жизни не видели. Вот тебе и «всю ночь ловили». Если Богу угодно, всегда будешь с рыбой. Это же и случилось. Господь ещё один преподал урок. Урок награды за послушание. Потому что: «Что я должен там! Вот, начальник на работе говорит какие-то глупости!» Потом во сто крат ты можешь получить. Потому что Бог всё видит.

Сделавши это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась (Лк. 5, 6). А это-то зачем? Чтобы запомнить. Сегодня на всём земном шаре, как солнце идёт, слышим слова: сети прорывались, сети прорывались! И так две тысячи лет: сети прорывались, сети прорывались. И они это не забыли никогда, и Лука это отразил. Потому что то, для чего Господь их собрал, нам осталось неизвестно. А сам эпизод с прорвавшейся сетью и с великим множеством рыб стал достоянием всей Церкви.

И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки (Лк. 5, 7). То есть и товарищи потрудились и получили свою награду. И каждый, кто что-нибудь сделает, чем-то потрудится для Церкви, всегда получит награду. А вся Церковь – это люди, уверовавшие во Христа, которые формировались из этого собравшегося народа. Некоторые из них не только стали людьми воспитанными, но их любовь к ближнему не только понуждала не толкаться на базаре и не орать, а они даже жизнь все свою отдали за Христа. То есть степень этой любви дошла до самого верхнего небесного края.

Увидев это, Симон Петр припал к коленам Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! Потому что я человек грешный. Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков. И вытащили обе лодки на берег, оставили все и последовали за Ним (Лк. 5, 8-11). Последовали за Ним. И пришли туда, куда Он пришёл – на Голгофу. И отдали жизнь за Него, и всю её Ему посвятили. Господь зажёг их веру, явив перед ними небывалое для Геннисаретского озера чудо.

Господь так по своей милости являет людям чудеса. Если бы мы были наблюдательны в своей жизни, мы бы увидели в течение каждого дня, который мы проживаем, чудеса, которые ничем объяснить нельзя. Только тем, что Господь рядом с нами, следит за нами, видит всё. И мы бы жили совсем другой жизнью. Мы бы жили благоговейно и осторожно.

Спаси всех Господи!